Прежде чем найти свое место в общем движении вперед и вырулить на дорогу созидания, жители «камчатки» Курской области прошли непростой путь.
Кущи времен исторического материализма
В середине 70-х годов прошлого века о Курской области был снят фильм «Возрожденная земля». Начиналось это произведение советского документального искусства удивительно красивыми кадрами: маленькая девочка в беленьком платьице бежит среди бескрайних полей цветов. Уходящие к горизонту красные, белые и фиолетовые плантации, так напоминавшие райские кущи, реально существовали тогда в совхозе «Касторенский» Касторенского района, который добрую половину городов страны снабжал семенами цветов и газонной травы. За красивыми кадрами советских времен скрывалась, однако, реальная жизнь, которая здесь, на северо-восточной окраине, можно сказать, «камчатке» Курской области, райской никогда не была. С момента образования Касторенского района тут налицо было противоречие между огромным потенциалом и возможностью направить эту мощь на улучшение жизни людей.
Судите сами. Природа подарила району самые плодородные земли, география – близость к ряду промышленных центров и прямую железнодорожную связь с Москвой. Два сахарных завода, крупнейший в СССР молочноконсервный комбинат, стоящий на бескрайних запасах сырья комбинат строительных материалов, хлебоприемное предприятие. Прибавьте сюда спорящий с самим Курском по значению Касторенский железнодорожный узел, в котором сходились две железные дороги и существовал добрый десяток самых современных по тем временам предприятий, обслуживающих стальные магистрали страны вплоть до Сибири, и станет ясно, что ни один сельский район региона не имел и столь мощной экономики.
Ни с кем не сравнится и героическая история касторенцев. В историю страны вписаны сразу две Воронежско-Касторенские операции. При первой во время Гражданской войны под Касторной родилась знаменитая буденовская Первая Конная армия. Во время второй здесь были окружены 8 дивизий вермахта и две венгерские дивизии. В той битве сложили головы сразу три немецких генерала, а только пленными в касторенских заснеженных полях враг потерял 86 тысяч человек. Кстати, 28 января 1943 года стало единственным днем, когда Касторное хотя бы на словах побыло городом. Во всяком случае, Левитан в сводке Совинформбюро так и сказал: «Наши войска освободили город и крупный железнодорожный узел Касторное». Война стала жестокой, но действенной проверкой для местных жителей, девять из которых стали Героями Советского Союза, в том числе Георгий Мыльников – дважды. На всю страну прославилась и история касторенского пионерского знамени, которое школьники сохранили в оккупации, а воины Красной Армии с боями пронесли от Касторной до Кенигсберга.
И вот на таком экономическом потенциале, при столь славной истории, жизнь в районе всегда была далеко не сладкой: ни дорог тебе, ни газификации, ни даже достойных мест в социалистическом соревновании. И хотя регулярно отправлялись отсюда в столицу составы со скотом, пшеницей, сахаром, а служившие уже на реальной Камчатке или в Афгане касторенские мальчики штык-ножами от АКМ открывали сгущенку родного Олымского молочноконсевного комбината, район никогда в особом почете не был. Теперь становится модным идеализировать советское прошлое, но на примере тех же касторенцев видно, что оно не было однозначно светлым и справедливым, а все завоеванное давалось такими потом и кровью, такими затратами, что они вряд ли возможны для современного поколения. Местные стройки века, к примеру, новые Олымский сахзавод и молочноконсервный комбинат возводились за счет рабсилы заключенных. Благодатенский завод стройматериалов работал за счет труда алкоголиков из лечебно-трудового профилактория. Или вот еще интересный пример: при первом секретаре Владимире Бурчике район как-то все же удостоился переходящего знамени по животноводству. Приехавший вручать награду первый секретарь Курского обкома КПСС Александр Гудков первым делом подошел к выставленному на показ буфету:
– Почем колбаска?
– По 4.80 за килограмм. Берите, Александр Федорович…
С этой самой коммерческой цены «первый» потом и начал свое выступление. Опытный хозяйственник, он хорошо понимал, что ситуация, когда на выращивание килограмма свинины колхоз тратит двадцать рублей, а продает продукцию по 1 рублю 80 копеек, вечно продолжаться не может. К сожалению, любой успех тогда буквально выдавливался из тех же руководителей хозяйств. Потому подчас и погонять их присылали людей со стороны, способных ради карьеры сломать судьбу любому, пусть даже самому перспективному руководителю. И ведь ломали. Отдушиной для касторенцев стал небольшой отрезок времени, когда районом руководил ныне покойный Иван Прохорович Студеникин. Но этот период, когда поработать удалось не за страх, а за совесть, продлился недолго. Грянувшие перестройка и ускорение буквально смели все попытки вырулить на нормальную колею.
Кадры разрушают все
Новейшая история страны и нашего региона – яркий пример проблемы лабиринта прогресса, когда, поблуждав во мраке и набив шишек, люди все же выходят на нормальную дорогу. Многое тут, однако, зависит от тех, кто возглавляет движение. Главная проблема Касторенского района в постсоветский период состояла в том, что «Иваны Сусанины», встававшие во главе района, тут появлялись как на подбор. В перестройку ведь на задний план уходили реальные дела того или иного руководителя. Карьера делалась совсем по другим критериям. Отдал свой мандат делегата XXVIII съезда КПСС новому первому секретарю обкома, безвременно сменившему опытного Гудкова, значит, хорош. Угодил новому, катапультировавшемуся в регион руководителю, значит, можешь посадить вместо себя на управление районом послушного человека, а сам возглавляй с личной выгодой наиболее доходное производство, из этого кресла фактически управляя районом. Оказалось даже, что в этой ситуации можно было свой шкурный провал в карьере в советские времена представить как некую оппозиционность. И на этом поднимались к власти, правда, потом по тем же самым причинам, что и в советские времена, с нее падали. И при всем этом уровень политизированности на грани нервного срыва касторенского общества мог сравниться в смутные годы если только с аналогичной ситуацией в соседнем Советском районе. Впрочем, касторенцы в политических чудесах в чем-то соседей все же переплюнули. Политический раздрай тут проник во все уровни и даже докатился до идеи сепаратизма. К примеру, один из депутатов Касторенского поссовета как-то выступил с предложением провести референдум по отделению района от Курской области и присоединению его к Воронежской.
Самое печальное, что касторенские политические вулканы никак не могли успокоиться и в тот период, когда страна и регион в целом добились стабилизации. Можно предположить, что в Касторном окончательное падение, кстати, как и в Советском районе, не произошло лишь благодаря позиции ряда хозяйственных руководителей. Только несколько наиболее способных истинных профессионалов смогли сохранить в те годы вверенное им производство, а вместе с ним и политическое здравомыслие. Эти островки, однако, мало могли повлиять на ситуацию в целом. Большинство хозяйств лежало на боку, а на некогда цветущих полях вышеупомянутого, а при либералах исчезнувшего совхоза «Касторенский» соседи из Липецкой области снимали рекордные урожаи пырея и прочих диких трав. Апогеем экономического и социального падения стали в 2008 году буквально смертельные проблемы Олымского сахарного завода. Сотни миллионов долга, в том числе по зарплате, банкротство и бегство реальных хозяев усугублялись нарастанием социального взрыва. Ситуация казалась безвыходной…
А. БЛИНКОВ.
«Курская правда» от 08.12.2012 г..
(Продолжение в следующем номере).
